материал: твёрдый фарфор, подглазурная роспись полихромными красками
размеры: 110 х 100 мм
скульптор: Сотников А. Г.

Скульптор, художник декоративно-прикладного искусства, график.
В 1925–1928 учился в Краснодарском художественно-педагогическом техникуме у М. В. Ружейникова, в 1928–1931 — в московском ВХУТЕИНе у В. Е. Татлина, П. В. Кузнецова, Л. А. Бруни, Д. П. Штеренберга и И. С. Ефимова.
Жил в Москве. В 1931–1934 работал в лаборатории по культуре материалов при Наркомпросе РСФСР под руководством В. Е. Татлина. Помогал Татлину в конструировании летательного аппарата «Летатлин». С 1931 — скульптор Дулевского фарфорового завода, разработал товарный знак завода. Участвовал в выставках в Советском Союзе и за рубежом, в частности в международной выставке «Мир завтрашнего дня» в Нью-Йорке. В 1958 был удостоен Гран-при на Всемирной выставке в Брюсселе за скульптуры «Курица» и «Сокол».
В 1942–1945 работал художником Студии военных художников им. М. Б. Грекова.
В 1977 в Москве прошла персональная выставка мастера. В 1978 был удостоен звания заслуженного художника РСФСР.
Сотников — один из наиболее значительных художников-керамистов ХХ века. Работал как анималист и жанрист в монументально-декоративной, станковой скульптуре, скульптуре малых форм. Его произведения выполнены в основном из белого глазурованного фарфора, с деликатными незначительными включениями цвета (роспись распространялась, как правило, только на детали). Им присущи декоративная выразительность и лаконизм композиций.

Творчество художника представлено во многих музейных собраниях, в том числе в Государственной Третьяковской галерее, Государственном музее керамики и «Усадьбе Кусково XVIII века» и других

Всю свою творческую жизнь художник прокладывает путь в это царство любви и красоты. Алексей Георгиевич прошел его славно и честно, ибо наделен был от Бога талантом и любовью ко всему живому. Все, что он сделал, обладает достоинствами подлинного искусства, соприкасаясь с которым человек открывает для себя преображенный мир. Сотников заслужил признание еще при жизни: его работы проходили художественные советы и выставкомы уже без обсуждения, просто за авторской подписью.
Безусловно, время, в которое он жил и работал, накладывало свой отпечаток на творчество, но социальные заказы не подломили его как художника. Он делал то, что хорошо знал и любил, в этом секрет обаяния Сотниковских работ, не претендующих на анатомическое классическое совершенство, а завораживающих образной душевной проникновенностью.
Скульптору сложнее выстоять под натиском воинствующей идеологии и коммерциализации, поскольку его работы не имеют какой-либо практической необходимости в отличие от утилитарных вещей, более того, часто воспринимаются как безделушки, собирающие пыль. Поэтому в наши времена скульптор обречен практически на нищету, если он не служит чьему-либо вкусу или не обслуживает власть. Свой долг рабоче-крестьянской власти Алексей Георгиевич, конечно, отдал, но судьба была к нему благосклонна, и он не кривил душой, когда исполнял правительственные заказы, хотя они и выглядят менее удачно на фоне всего его творчества в целом.
В 50-е годы на заводе работали многие московские скульпторы. Некоторые из них связали с дулевским фарфором всю свою жизнь: А. Бржезицкая, П. Кожин,
Г. Чечулина, О. Богданова, Н. Малышева, Гатилова. В то время уже одна возможность воплощать свои произведения, пользуясь заводской базой, привлекала молодых авторов на производство. Все вместе они создавали благоприятную для творчества художественную среду, которая и породила знаменитую дулевскую скульптуру. Сегодня работы того времени являются предметами страстного интереса коллекционеров и занимают достойное место в российских музеях. Но работа молодых художников не была бы столь профессионально выполнена, если бы не мастера, которые составляли костяк завода. Это были в основном выпускники Дулевского художественно-керамического техникума, которые прошли курс обучения мастерству изготовления фарфора еще у кузнецовских живописцев и модельщиков. С 1935 по 1962 год техникум выпустил около 1500 специалистов. Средний уровень дулевских исполнителей был очень высок. Живописцы великолепно работали и пером, и кистью, могли нанести мастику, сделать цировку по матовому золоту и, самое главное, были не безразличны к искусству и результатам своего труда. Расписывать фарфор плохо и неряшливо считалось позором, и все тянулись за лидерами. Модельщики по исполнительскому мастерству были весьма искусны, но кроме этого пытали свои силы и на творческой ниве. Коллектив художественной лаборатории был велик, и все, глядя друг на друга, старались не ударить в грязь лицом. Сотникову в свое время повезло. Повезет ли современным молодым и талантливым авторам, которые захотят сегодня послужить славе дулевского фарфора и российского искусства? Старшее поколение ушло и унесло с собой любовь к делу. Не привлекаются более профессиональные скульпторы, давно не существует и техникума. Если не исправить это положение, Дулево потеряет свою художественную жилку и скатится в серые будни борьбы за существование.
Дулево — это город фарфористов. Благополучие города и завода связано напрямую. А. Г. Сотников принес дулевскому фарфору мировую славу, теперь не уронить бы. Нашу посуду знают сейчас как не слишком современную и дешевую продукцию, все это, безусловно, связано с покупательскими возможностями, ценами на сырье и государственной политикой, это реальность нашего времени. Но такие люди, как Сотников, напоминают нам о призвании художника преодолевать свое время. И сегодня Сотниковский сокол украшает донышки фарфоровых изделий и является торговой маркой Дулева.
На память приходит одно его высказывание, ставшее со временем для кого-то девизом, для кого-то очередным романтическим завышением: «Каждая чашка должна быть произведением искусства». И хотя я думаю, что в первую очередь он относил эти слова к себе самому, такое требование жизнь предъявляет к каждому художнику, каким бы видом творчества он не занимался.

ПРОДАНО